La joueuse de go

[Яна]

Про эту книгу – очень коротко (зато будет много "Серьёзных сведений"). Этот роман двадцатидевятилетней писательницы китайского происхождения, последние двенадцать лет живущей в Париже и пишущей по-французски. В прошлом, 2001 году, он получил "Гонкура от жюри лицеистов".
У меня это – coup de foudre, настоящая любовь с первого взгляда. Призываю всех взять название на заметку, не забыть и, когда появится возможность – перевод на русский или французский вариант в магазинах, библиотеках или медиатеках российских Французских культурных центров – непременно прочитать.
Коротко: действие происходит в Манчжурии в 30-е годы, в период японской оккупации.
Роман написан от первого лица, точнее от двух первых лиц: нечётные главы от лица той самой юной девушки, играющей в "го", чьё имя мы узнаем только на последней странице романа, а чётные – от лица того, кто однажды стал её партнёром по игре на площади Тысячи Ветров в маленьком городе на севере Маньчжурии…

Серьёзные сведения

Выходные данные:
Shan Sa La joueuse de go
Paris: Grasset, 2001. – 342 p.
19,50 euros

Об авторе:
Не знаю, как правильно произнести и затранскрибировать по-русски имя автора, но поскольку пишет она по-французски, то запишу её имя так, как оно произносится по-французски, Шан Са.
Она родилась в Пекине в 1972 году, её родители – преподаватели в Пекинском университете. В 1989 году, во время студенческой демонстрации в Пекине почти каждый день ходила на площадь Тяньанмынь, а 3 июня решила провести день со своим возлюбленным, что и спасло ей жизнь, именно в этот день мирная демонстрация была расстреляна. В том же 1989 году, в семнадцатилетнем возрасте она приезжает в Париж, не зная ни слова по-французски. Двенадцать лет спустя её третий роман, написанный по-французски, выдвинут на соискание Гонкуровской премии. Основную премию она не получает (её получил Ж.-К.Рюфен – см.), а получает вполне престижный "Гонкур от жюри лицеистов".
Вообще-то печататься Шан Са начала ещё в Пекине в очень раннем возрасте (в 15 лет она даже стала членом Союза писателей Пекина): когда она пошла в школу, мама попросила её вести дневник. Поскольку дневник вести было не очень интересно, да и лень, она решила "сократить" задание и сочиняла короткие истории и стихи, которые сама же и иллюстрировала. На вывешенные на стенах комнаты произведения обратили внимание работающие в печати друзья родителей. Так Шан Са стала публиковаться.
Публикации во Франции – совсе иное, ведь романы Шан Са не переведены с китайского на французский, она пишет на великолепном французском языке (заметьте, языке, которого двенадцать лет назад совсем не знала). Сама она говорит, что привыкала ко Франции, входила в западную культуру с большим трудом. С большим трудом переносила свою "безъязыкость" во Франции, ограниченность в средствах выражения: как если бы сменила роскошный наряд (китайский язык) на лохмотья оборвашки (французский язык, которым  сначала практически не владела). То же самое и в литературном творчестве: китайский язык – язык идеограмм, образов, пишущий на китайском языке сравним с художником. Писать на французском языке подобно сочинению музыки. То есть как писателю ей нужно было из художника превратиться в композитора. Я специально останавливаюсь на этом сравнении, потому что оно очень точно передаёт особенность стиля Шан Са: она не перешла из одного состояния в другое, но каким-то волшебным образом сумела соединить в своей литературе оба искусства.

Другие её книги (на французском языке): Porte de la paix celeste, 1997 (Гонкуровская стипендия за первый роман), Les quatre vies de saule, 1999 (Премия Казес), поэтический сборник (в традиции китайской поэзии) Le vent vif et le glaive rapide, 1999

О названии:
Если бы главная героиня романа предпочитала шахматы (а она их не предпочитает – об этом есть в романе), её можно было бы назвать "шахматисткой". Не знаю, существует ли специальное слово, обозначающее игроков в "го", к тому же оно требуется в женском роде. Я перевожу название "Играющая в "го" ", и, пожалуй, оно наилучшим образом соответсвует содержанию и идее романа (так что даже если есть специальное название для женщин, играющих в "го", я его не взяла бы – боюсь, что оно, как, кстати, и "шахматистка" звучало бы слишком узкопрофессионально, а здесь этого, по-моему не надо.

Первые страницы романа по-французски:

http://www.lire.fr/extrait.asp/idC=3.../idTC=13/idG=3

О современной китайской литературе:
Я её совсем не знаю, и почему-то так получилось, что открываю её для себя здесь, во Франции (читая, естественно, по-французски).
И могу безоговорочно рекомендовать всё то (пока) немногое, что прочла, а именно:
Лао Ше (Lao She) – по-французски название романа: Quatre generations sous un meme toit, т.е. "Четыре поколения под одной крышей". Тридцатые годы в Китае, примерно та же эпоха, что и в романе Шан Са, только действие развивается не в Манчжурии, а в Пекине (что на тот момент весьма существенно).
И ещё его же роман под французским названием Messieurs Ma, pere et fils.
Ещё один китаец, живущий в Париже и пишущий по-французски.
Dai Sijie Balzac et la Petite Tailleuse chinoise Paris : Gallimard, 2000
(Он переведён на русский:
Дэ Сижи "Бальзак и портниха китаяночка"
Серия: Новый стиль
Издательство: Кристалл
Место издания: Санкт-Петербург
Год издания: 2001
Количество страниц: 158)
Сейчас по этому роману снимается фильм.

Об игре го:
В семидесятые годы в журнале "Наука и жизнь" постоянно печатались задачи по игре "го". Но если вы совсем не представляете, что это за игра , попробуйте заглянуть на сайты:

Русские:
http://go.hobby.ru/

http://www.ufgo.kar.net/StudyGo.htm

http://go.aspec.ru/

Французские:
http://jeudego.org/

http://perso.wanadoo.fr/francois.mizessyn/

http://www.jeudego.com/

http://ffg.jeudego.org/ffg-f.html

Добавлю, что в своё время стремился ввести и распространить игру "го" во Франции мой любимый Жорж Перек. Очевидно, она соответствовала складу его ума и направленности его литературного таланта. Правда, те, кого он приобщал игре, очень быстро начинали играть лучше него самого и запросто выигрывать. Да и нельзя сказать, что игра "го" прижилась во Франции… (хотя в Интернете французских сайтов по "го" больше, чем русских, и они… как бы это выразиться точнее… повеселее, что ли и понесерьёзней).

(Перек на фото справа, с бородкой.)

А вот отрывок из его Малого трактата об игре "го"

Extrait du Petit Traite
III. Renseignements generaux

• Ou jouer au GO a Paris (PariGOt)?
  Boulevard AraGO
  Rue GeneGO
  
• Ou jouer au GO a l'etranger?
  a GOttingen
  a GlasGOw
  aux iles TobaGO
  aux GalapaGOs
  a AkapulKO
  dans le CONNECT-y-CUT(…)

(Добавление от  1:06 - 4 Мая, 2002.)


C фото Перека не получилось - а жаль, научил бы меня кто-нибудь всё-таки... :о(((



За появление фото Перека (даже если оно будет временным) - грянем громкое УРА! Сержу. И ещё раз - УРА!

(Отредактировал(а) Яна - 23:46 - 9 Мая, 2002)

[axe]

Интересно, что нечто подобное по структуре произведения, судя по короткому описанию, написал и Кортасар, я про Игру в классики, а вы, Яна, так заманчиво рассказываете, что я уже невольно поддался некоторому очарованию ваших слов и предвкушаю....
Интересные вещи творятся в Париже с талантливыми иностранными писателями

[Boris]

Яна, вы все правильно сделали, когда хотели поместить фотографию, но просто не со всех сайтов можно теперь переносить картинки. Вы лучше уберите у себя в тексте команды img и /img в квадратных скобках, и тогда хотя бы будет ссылка на фотографию. Вот.

(Отредактировал(а) Boris - 2:27 - 4 Мая, 2002)

[axe]

тема про Китай и я вспомнил, что читал в Инстранной литературе году так в 1994-95 Путешествия в древний Китай, какой-то немецкий автор. В он-лайне этого нет, Иностранка только с 1996 года, по-моему этот роман не переиздавали, а жаль...
Китаец случайным образом из глубины веков попал в современность, описан шок человека, попавшего в неизвестность, в огромный и чужой мир, попытка соизмерить окружающую реальность с собственным взглядом из глубины веков и робкая надежда вернуться туда к себе и все это в письмах своему другу - в Древний Китай...,
ассоциации - повозка ма шин и в том же духе

[Яна]

Про фото Перека: я поправила по совету Борису, теперь нужно просто щёлкнуть по ссылке, только в URL вклиниваются знаменитые %20, которые нужно убрать, и тогда - порядок.

[Zina]

Интервью с Гао Синтьеном
«Литература позволяет сохранить человеческое сознание»

12 октября 2001 Гао Синтьен стал первым писателем, пишущим по-китайски, получившим Нобелевскую премию по литературе. Жертва культурной революции, этот диссидент поколения, отмеченного событиями на площади Тянанмынь, с 1988 г. проживал во Франции в качестве политического беженца, а в 1998 г. Получил французское гражданство. Писатель и драматург, он отстаивает свободу слова во всех его видах.
В «Горе душе» Гао Синтьен описывает путешествие по Китаю, далекое от «мира праха», близкое к философии таосизма. Рассказчики сменяют «я» на «ты» или «он», в зависимости от того, идет ли речь о повседневной жизни, внутреннем монологе или философском построении. Не встречается только «мы», поскольку это местоимение обозначает понятие массы, общности, отвергаемое писателем.
«Книга одинокого человека» – словно крик. Здесь рассказывается о гибели семьи автора, обличаются методы тоталитарной системы Китая и бесчинства, творимые в те времена. Более чем на одиночестве, книга настаивает на важности личного свидетельства и необходимости исповеди.

Label France: Что важнее всего для вас сегодня? Изгнание? Творчество?

Гао Синтьен: Я считаю себя гражданином вселенной. Человеком, сумевшим уцелеть под гнетом власти и говорить с миром собственным голосом.

Какие пути привели вас к писательскому мастерству, а также на берега Сены?

В школе я одинаково хорошо учился по математике, рисунку и литературе. Мать не хотела, чтобы я поступал в Академию искусств: в то время художники жили бедно, в каморках под крышами. А потом однажды я напал на мемуары Ильи Эренбурга, в которых он рассказывает о жизни в Париже в 1920-е годы. Там есть эпизод, в котором в кафе входит женщина, кладет младенца на прилавок и убегает, сказав, что ей срочно нужно что-то купить. Она так и не вернулась, и хозяйка кафе попросила у каждого присутствующего немного денег на ребенка. Эта история меня потрясла: я хотел жить этой жизнью. И тогда я решил учиться французскому.
Я помню, что мой учитель французского в Китае тоже с ностальгией вспоминал парижские кафе своей юности. В классе он объяснял, что такое парижское кафе, чертил мелом на доске ряд женских туфель на шпильке, с острым носом, со шнурками и без...
В пятнадцать лет, после прочтения Проспера Мериме мне приснился сон. Я спал с мраморной женщиной, белой и холодной, статуей, упавшей с неба в траву заброшенного сада, и я терялся в нахлынувшей свободе. Именно эта свобода, которую у нас называли декадентской, и привела меня во Францию.

... после нескольких печальных событий!

Сначала я работал переводчиком французских классических авторов, вплоть до 1966 г. Во время культурной революции меня сначала забрали в армию, а затем послали в деревню на идеологическое перевоспитание. Именно там я понял, что становлюсь писателем. Когда не можешь писать, понимаешь всю необходимость этого процесса. Литература помогает человеку сохранить человеческое сознание. Писал же я всегда, с ранней юности, начал со стихов... А потом я все уничтожил. Я все время находился под слежкой и боялся, что на меня донесут. Я начал писать заново, пряча тексты под соломенным матрасом. В конце культурной революции я снова принялся за переводы, в том числе Ионеско и Превера.

«Литература – это всегда голос личности»

Моя первая книга, вышедшая в печати, была очерком о современной литературе. И тогда я стал настоящей мишенью для критики. Меня называли маргинальным модернистом, проводили аналогии с подозрительной западной литературой, обвиняли в «духовном загрязнении». Я подрывал базы революционного реализма, и меня стали принуждать к самокритике в прессе. Я отказался. Я говорил себе, что нужно выстоять и писать для самого себя, без каких-либо эстетических ограничений,даже если написанное невозможно будет опубликовать. Так появилась «Гора души», представляющая то, во что я верю: поиск языка, на котором человек может изъясняться свободно. Это смесь притчей, путевой дневник, хроника, заметки повседневной жизни... То есть полная противоположность тому, чего хотели бы власти. Я писал эту книгу семь лет и закончил ее во Франции. Это был вызов самому себе. Меня привело во Францию, и я остался здесь жить, зарабатывая на жизнь живописью.

Вы рисуете и пишете книги. Какова разница между двумя этими способами самовыражения?

Разница звуковая. Я прислушиваюсь. В литературе я ловлю слова как звуки, а в живописи жест исходит из тела. Я рисую, слушая музыку. С самого раннего детства я обожаю музыку, я играл на скрипке и флейте.

В вашей нобелевской речи вы говорите о литературе как о способе расшифровки человека.

Мне хотелось напомнить, что писатель – обычный человек, а не выразитель идей народа, что литература – одинокий голос человека. Литература, которая становится одой стране, знаменем нации и голосом партии, теряет свою природу: она перестает быть литературой. Писатели стремятся не быть опубликованными, а узнать самих себя. Если Кафка или Пессоа прибегли к письменной речи, от это не для того, чтобы изменить мир.
Я верю в то, что называю холодной литературой: литература побега и сохранения жизни, неутилитарная литература, которая занимается сохранением себя собой, чтобы не быть задушенной обществом. Я верю в литературу момента, литературу для живущих. Нужно уметь пользоваться свободой. Если мы получаем ее в обмену на что-нибудь другое, она улетает.

Интервью взял
Жан-Люк Дуен

Первые страницы «Горы души» можно прочесть на сайте Label France: www.france.diplomatie.gouv.fr/label_france

Библиография:

• Книга одинокого человека. Изд. Об. Тур-д’Эг. 2000.
• Гора души. Изд. Об. Тур-д’Эг. 1995.

[Leonetti]

У меня это – coup de foudre, настоящая любовь с первого взгляда. Призываю всех взять название на заметку, не забыть и, когда появится возможность – перевод на русский или французский вариант в магазинах, библиотеках или медиатеках российских Французских культурных центров – непременно прочитать.

Недавно закончила читать La joueuse de go и целиком подписываюсь под словами Яны. Для меня это тоже была coupe de foudre et tout a fait ma lecture!

Думаю, это произведение станет классикой мировой любовной женской литературы наряду с "Поющими...", "Унесенными...." и "Грозовым..."

[Золушка]

Оксана, а где ты взяла книгу? На русском или на французском?

[random]

Думаю, это произведение станет классикой мировой любовной женской литературы наряду с "Поющими...", "Унесенными...." и "Грозовым..."

Прошу прощения за незнакомство с предметом "Поющие..." и "Унесенные..." понятно, а "Грозовой..." - это кто???  

[Olala]

"Грозовой перевал" Э.Бронте

[Leonetti]

Даша, мне знакомый француз привез на французском, могу дать почитать.

[Золушка]

Было бы здорово...
А я-то подумала, что по библиотекам же ты не ходишь, значит где-то купила.

[Leonetti]

Замечание мимоходом...
Как же все-таки притягательна Франция и французский язык! Юные китаянки и зрелые китайцы едут во Францию, чтобы писать французские романы и получают за них премии! Русский Андрей Макин делает то же самое и прославляется сначала, как русский, пишущий на франсе, а потом уже как французский писатель, бывший когда-то русским.

Кажется, не известны обратные случаи, когда кто-нибудь из иностранцев приезжал в Россию, чтобы обрусеть до такой степени, чтобы писать по-русски и снискать веобщее признание.
Но если все-таки известны, поправьте меня.

[Vishenka]

Был такой поэт в 60-е годы - Вадим Делоне, а отец его был известным математиком, если я не ошибаюсь (random, наверное, может точнее сказать). Был он известен в другой своей ипостаси - правозащитника - более, чем вызвал раздражение власть предержащих и его выслали на "историческую" родину, во Францию. Приспособиться к новой жизни он не сумел, зачах от тоски и алкоголизма. Не совсем, конечно, то, о чём Леонетти говорит - у нее о новых эмигрантах, становящимися писателями, а семья Делоне эмигрировала в Россию в ходе Великой французской революции. Эмигрантская жизнь не очень располагает к творчеству, больше к заботе о хлебе насущном.
С натяжкой можно отнести к новым эмигрантам случаи советских писателей в 70-х, когда в одночасье, зачастую против своей воли человек оказывался за границей родины - Солженицын, Аксенов, Войнович, Довлатов, Максимов. Опять не то - Леонетти говорит о начинающих, а перечисленные мной были уже известны, сразу получили огромные гонорары за уже изданное и в большинстве вернулись на родину как только политические обстоятельства позволили.
Совсем то, что нужно Леонетти, это случай индийских писателей в Канаде и США. Английский язык широко распространен и уважаем в Индии и служит лингвой франка для многоязыкой страны. Насколько я помню, автор бестселлера Английский пациент (я не только не читала, но и кина не видела) - индиец. Даже его имени не могу назвать (в поисковиках очень легко найти), а еще читала в журнале про совсем молоденькую (до тридцати) писательницу (индийская эмигрантка в Канаду), опубликовавшую что-то популярное. Все-таки, не совсем то - Леонетти вроде нужно, чтобы язык был ранее незнаком.
Сдаюсь. Даже если всплеск от таких авторов бывает, до нас долетают только отдельные брызги, которые быстро высыхают, разве что писатель - наш соотечественник, как в случае Макина. Есть еще специфика англоговорящего мира, где капитализм более жесток, чем в социалистической Европе - только единицы могут быть писателями без дополнительного приработка. Большинство пишущих довольствуются статусом фриланс - публикуют что-то, но деньги зарабатывают, например, крутя баранку, или брокером, в лучшем случае. Стивен Кинг сортировал белье в прачечной будучи уже автором нескольких книг...
В магазинах я видела не одну книгу русских еврейских мальчиков из последней волны эмиграции. Они привлекали мое внимание, но так, чтобы запомнить имена... Впрочем, одного я помню - Борис Фишман, он еще не лауреат ничего, но выполняет в суперинтеллектуальном Нью-Йоркере функции, ранее лежавшие на плечах Иосифа Бродского - отсеивать для публикаций в этом журнале русскоязычных авторов, достойных внимания англоязычной публики.

[Яна]

У меня тоже нет примеров точно в ответ Leonetti. Да и были ли такие в недавней истории? Репатриантов (родившихся во Франции в семьях русских эмигрантов, воспитанных в русской культуре и не то, что вернувшихся, а впервые приехавших в Россию , но навсегда, в 50-годы) знаю много. Знаю француза, принявшего советское гражданство и даже вступившего в партию (он и во Франции был коммунист), он понял быстро, что к чему, но поздно уже было. Но напиши он книгу по-русски (он бы мог) - кто бы её опубликовал? То есть, смотря о чём бы написал, конечно.

Зато, почитав Vishenk'у, я вспомнила вот про кого: историк, этнограф, писатель, путешественник, эрудит, граф, тайный советник Российской империи, депутат великого сейма Речм Посполитой.
Автор только одного романа. Сам поляк. Роман из испанской жизни. Оригинал романа - на французском. Впервые издаётся на русском в России, причём не полностью, оригинал утерян. Хотя, говорят, кое-какими кусочками этого оригинала кое-кто и попользовался. "Альфонс садится на коня", - пишет наш Поэт под впечатлением от романа. Литературоведы задаются вопросами: этнография, пародия? На что? Да, бог с ним, так интересно, и страшно, и интересно, и непонятно...

Ян Потоцкий. "Рукопись, найденная в Сарагоссе". Читайте, читайте, читайте!

[Золушка]

Мне так с ходу пришла в голову мысль: а Екатерина Вторая, немка, русская императрица? Насчет всеобщего признания я сомневаюсь, конечно. Но много чего все-таки написала она за свою жизнь, студенты ее читают, современники наверное тоже читали. В театре ее пьесы ставили.

А еще -- Максим Грек. Не знаю, правда, знал ли он русский до приезда. Но он-то -- настоящий писатель.

[Leonetti]

Вот здесь интервью с автором "Играющей в го" Шан Са на французском:
http://www.zone-litteraire.com/entre...php?art_id=330

Надеюсь, что вскоре и Золушка поделится с нами своими впечатлениями от романа 8-)