Статьи о Париже

«Сент-Женевьев-де-Буа. Лица и символы» (часть первая)

О "русском погосте" в Сент-Женевьев-де-Буа написано немало. Фотографии многих могил можно увидеть в сети, поскольку кладбище стало местом паломничества россиян, приезжающих во Францию из самых разных краев, городов и весей. Например, здесь показаны снимки захоронений наиболее известных наших соотечественников. Я хотел бы показать кладбище немного с другой стороны: через лица и кусочки судеб похороненных здесь людей, через приметные и не очень детали. Так, мне кажется, можно лучше ощутить наше прошлое, связь с тем, что было когда-то Россией, но не стало Советским Союзом.

Яганов Илларион Давидович, 23-3-1890 – 31-3-1960, есаул Уральского Войска

Илларион Яганов происходит из казаков ст. Бударинской Уральского казачьего войска. Воевал в белых войсках Восточного фронта в Уральской отдельной армии. В 1919 году стал подъесаулом. Был близок к атаману уральского казачества В.С.Толстову. Участник последнего гибельного похода Уральского Войска, когда после взятия Красной армией Гурьева в январе 1920 года, казаки во главе с атаманом Толстовым направились на соединение с войсками Деникина. Зимний поход в безлюдной ледяной пустыне при тридцатиградусном морозе закончился печально: из 15-тысячного отряда к форту Александровскому вышли лишь две тысячи обмороженных, изморенных голодом людей. Они преодолели 1200 километров, но к этому времени поход уже утратил какой-либо смысл, поскольку на юге России Белое движение потерпело поражение. Около шестисот оставшихся на ногах уральцев ушли в Персию, откуда их разбросало потом по всему свету.

Осенью 1925 года в составе Терско-Астраханского казачьего полка И. Яганов оказался в Болгарии, а затем эмигрировал во Францию, где и прожил до своей кончины.

Портрет И.Яганова времен Гражданской войны
Статья об Уральских казаках

Кудрявцев Василий Васильевич, 1890-1968.
Кудрявцев Николай Васильевич, 1888-1963.
Добровольцы Русской Северной армии из города Опочка Псковской губернии.


Мне не удалось ничего найти о братьях Кудрявцевых, но думается, это были простые люди, которые сами сделали свой выбор в Гражданскую войну. Их могила – символ той России, которую мы совсем не знаем.

Оболенская (ур. Макарова) Вера Апполоновна (Vicky), 24-6-1911 – 4-8-1944, княгиня


Княгиня, манекенщица, участник Сопротивления, поэтесса, лейтенант Французской армии, кавалер орденов Почетного легиона и Отечественной войны I-й степени… Она попала во Францию девятилетней девочкой, вращалась в кругах "золотой" молодежи в 1917 году, стала княгиней Оболенской в 1926-ом и участницей французского Сопротивления в 1940 году.
В подполье была известна как «Вики». Входила в «Гражданскую и военную организацию» (OСM), которая занималась разведывательной деятельностью, а также организацией побегов британских военнопленных. Обладавшая феноменальной памятью Оболенская была генеральным секретарём ОСМ, в её ведении находилась связь с другими подпольными группами и деголлевским командованием в Лондоне. С 1943 года ОСМ начала работу с советскими военнопленными. Занимался этим муж Вики князь Николай Оболенский (кличка "Ники").

В конце декабря 1943 года гестапо арестовало Веру Оболенскую. В тюрьме ей долгое время удавалось вводить следователей в заблуждение, а потом она вообще отказалась давать какие-либо показания, получив прозвище "Princessin ich weiss nicht" ("княгиня Ничего-Не-Знаю"). После высадки союзников в Нормандии Оболенскую перевезли в Берлин. 4-го августа 1944 года она была обезглавлена в тюрьме Плетцензее, тело ее после казни было уничтожено.

Более подробно о Вере Оболенской можно прочитать здесь: Новый исторический вестникъ
Елена Арсеньева. Княгиня Ничего-Не-Знаю

Мемориальная доска в память Веры Оболенской на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Это место считается ее могилой.


Памятная доска Вики является частью Мемориала русских участников французского Сопротивления, погибших во время второй мировой войны.


Муж Вики, князь Николай Оболенский, выжил чудом. Он был арестован немцами летом 1944 года и помещён в лагерь смерти Бухенвальд. Из их партии заключенных во Францию вернулся лишь каждый десятый. Оболенский, доведенный до предела истощения, все же уцелел. 11 апреля 1945 года в лагерь вошли американские войска, освободив оставшихся заключенных. Долгое время он разыскивал жену среди живых, ничего не зная о ее трагической кончине. Когда же узнал о смерти Веры, то решил стать священником.

Оболенский приложил много усилий к тому, чтобы память о Вики с годами не стёрлась и не исказилась. В 50-х годах он, при своих скромных средствах, выпустил за собственный счёт небольшую книжечку на французском языке "Вики - 1911-1944: Воспоминания и свидетельства". В неё вошли выдержки из мемуаров уцелевших руководителей и членов ОСМ и текст речей, произнесённых при освящении памятника, который показан на фотографии выше.

Николай Оболенский был настоятелем собора Св. Александра Невского в Париже, ректором Православных школ в Биарицце и Монтерё. Он скончался в 1979 году и похоронен здесь же, в Сент-Женевьев-де-Буа, на участке Иностранного легиона, в одной могиле с генералом Зиновием Пешковым, сыном Максима Горького. Перед смертью Николай завещал, чтобы имя его любимой жены было выбито на его надгробной плите. Это желание было исполнено: первые строки на общей плите Н.Оболенского, З.Пешкова и Б.Егиазарова-де-Норк высечены в память о Вере Оболенской.

Оболенский Николай Александрович, 4-1-1900 – 5-6-1979, князь, священнослужитель
Пешков Зиновий Алексеевич, 16-10-1884 – 27-11-1966, генерал французской армии
Егиазаров-де-Норк, Богдан Васильевич, 15-1-1994 – 25-1-1977, председатель союза ветеранов французской армии


Зиновий Свердлов, старший брат будущего председателя ВЦИК Якова Свердлова, стал Зиновием Пешковым в 1902 году, когда его усыновил Максим Горький. Но от революционного окружения Горького Зиновий быстро отошел. С началом Первой мировой войны он вступает во французский Иностранный легион, а 9 мая 1915 года получает тяжелейшее ранение. Санитары, сочтя его безнадежным, не хотели эвакуировать его с поля боя, но на эвакуации настоял никому тогда не известный лейтенант по имени Шарль де Голль. Зиновий выжил, потеряв при этом правую руку, а с де Голлем у них завязалась дружба.
В годы Гражданской войны в России Пешков был в составе французской дипломатической миссии. В начале 1919 г. Зиновий направил такую телеграмму своему брату Якову: "Яшка, когда мы возьмем Москву, то первым повесим Ленина, а вторым - тебя, за то что вы сделали с Россией!"

Во время Второй мировой войны Пешков отказался признать капитуляцию Франции. За это он был схвачен и приговорен военным трибуналом к смерти. В ожидании расстрела ему удалось столковаться с часовым и обменять подаренные Горьким золотые часы на гранату. Взяв в заложники командира он бежал в захваченном самолете в Гибралтар к де Голлю. Позднее, он же привел к де Голлю и своего давнего друга — Вики Оболенскую.

За заслуги перед Францией Зиновий Пешков получил множество наград и отличий, стал бригадным генералом французской армии. Когда Зиновий Пешков скончался, отпевал его в Александро-Невском соборе его друг Николай Оболенский. Хоронили Зиновия в Сент-Женевьев-де-Буа как национального героя, при огромном стечении народа. Он желал быть похороненным в изножии могилы княгини Оболенской и, хотя у Вики нет могилы, лежит Зиновий под плитой с ее именем. Согласно завещанию, на надгробном камне о нем высечено лишь три слова: «Зиновий Пешков, легионер».

Еще о Зиновии Пешкове:
Валерий Тырнов. Зиновий Пешков, легионер
Василий Журавлев. Нижегордский легионер

Звезда ордена св. Андрея Первозванного


Орден св. Андрея Первозванного – первый и высший орден Российской империи, как военный, так и гражданский. Он был учреждён Петром I в 1698 году и выдавался только в редких, исключительных случаях.

Но в Сент-Женевьев-де-Буа Андреевские звезды можно увидеть на многих могилах. Дело в том, что знаки высшего ордена стали в дореволюционной России частью воинской символики. Андреевская звезда была в военной атрибутике своеобразным символом гвардии и украшала гвардейские головные уборы, сумки для патронов и даже чепраки - суконные подстилки под седло.

Памяти воинов гвардии

Клюки фон Клугенау Александр Александрович, 19-10-1881 – 22-2-1967. Полковник лейб-гвардии Конного полка
Клюки фон Клугенау (ур. графиня Толстая) Ольга Михайловна, 12-2-1890 – 4-8-1965


Клюки фон Клугенау - дворянский род, происходивший из Богемии. Франц Карлович Клюки фон Клугенау (1791-1851), первым из рода перешедший на русскую военную службу, дослужился до чина генерал-лейтенанта, воевал на Кавказе. Александр Александрович Клюки фон Клугенау - последний известный по документам офицер из этой семьи. Он служил в лейб-гвардии Конном полку, имел чин полковника. С января 1919 года конногвардейцы вместе с другими гвардейскими кирасирами вошли в состав команды конных разведчиков Сводно-гвардейского пехотного полка Добровольческой армии. В марте 1919 года был сформирован Сводный полк гвардейской кирасирской дивизии, в котором конногвардейцы составили 2-й эскадрон. В боях летом и осенью 1920 года эскадрон потерял значительную часть своего состава, а из оставшихся в живых был сформирован взвод, который генерал Врангель превратил в свой личный конвой.

Семенникова (Семенкова-Володарская) Тамара Стефановна, 24-3-1914 – 15-10-1936, балерина


Тамара Семенникова окончила Белградскую балетную школу Елены Поляковой - знаменитой солистки Дягилевской труппы, покорившей Париж в 1910 году. После революции Полякова выступала в Константинополе, Салониках, Скопле, Любляне. Ее концертмейстером был Сергей Прокофьев. После триумфального выступления ей было предложено остаться в Белграде. Полякова стала прима-балериной, хореографом, режиссером в Народном театре и педагогом классического балета в актерско-балетной школе, основанной в 1921 году.

После Белграда Тамара Семенникова брала уроки у другой знаменитой русской балерины – Ольги Преображенской, которая блистала на сценах Мариинки и Ла Скала, преподавала в Милане, Лондоне, Буэнос-Айресе, Берлине, а с 1923 года – в Париже. В Париже у нее училась и Семенникова. Но осенью 1936 года у Тамары случился приступ аппендицита. Ее оперировали, и все прошло как будто удачно, но… через некоторое время (во время танца?) разошлись швы на ране. Тамара Семенникова скончалась в госпитале Сент-Антуан в возрасте 22 лет...

Кутепов Александр Павлович, 1882 – 1930, генерал, военный деятель


Кумиром молодого Саши Кутепова был герой Шипки и Плевны генерал Скобелев. После военного училища Кутепов уходит в действующую армию на русско-японскую войну и служит в разведке. Три ордена – это оценка тогдашних его заслуг. Но главная награда – перевод в знаменитый лейб-гвардии Преображенский полк, где к 1911 году он стал штабс-капитаном. Ему доверяют воспитание молодых унтер-офицеров полка, с чем он блестяще справляется. В годы Первой мировой Кутепов уже полковник гвардии, командир батальона преображенцев, а затем и всего полка. В боях получил три ранения, имел несколько наград. По словам современников, "имя Кутепова стало нарицательным. Оно означает верность долгу, спокойную решительность, напряжённый жертвенный порыв, холодную, подчас жестокую волю и… чистые руки — и всё это принесённое и отданное на служение Родине".

В декабре 1917 года полковник Кутепов собственным приказом расформировал Преображенский полк, не считая возможным служить при власти большевиков. С группой офицеров он уезжает на Дон. Активный участник Добровольческой армии с самого начала ее формирования, он участвовал в "Ледяном походе" 1918 года, командовал Корниловским полком. После взятия Белой армией Новороссийска Кутепов был произведен в генерал-майоры и назначен черноморским генерал-губернатором. В 1919 году он был командиром корпуса в армии А.И. Деникина, потом возглавил Добровольческую армию, затем командовал 1-й армией у П.Н. Врангеля.

В 1920 году с остатками врангелевской армии Кутепов эвакуировался из Крыма в Галлиполи (Турция). Галлиполийский лагерь представлял собой узкую полоску земли между проливом и невысокими горами, отведенной для русских войск правительством Турции. По лагерю ходили хмурые люди в шинелях, собирали щепки для костров и продавали на местном базаре личные вещи. Честь уже не отдавалась, еще несколько дней, и от армии не останется и следа... Казалось, что все уже потеряно. Кутепов был единственным, кто мог что-то изменить. Он приказал строить лагерь по уставам Русской Императорской Армии. Снова поддерживал дух и вел себя так, словно за ним не корпус эмигрантов, а родной Преображенский полк. Ставились полковые палатки, строились церкви, появились библиотека, театр, баня и лазарет, склады и мастерские, гимназия и детский сад, спортивные и технические кружки, фотография и литографический журнал. Части постепенно сплачивались в своеобразный Белый Орден, была видна всеобщая тяга к очищению.

Нелегко жилось в Галлиполи: вставали в шесть утра, завтракали и шли на работы или на учения, а рядом был Константинополь, где многие русские беженцы быстро опускались на дно... Но армия продолжала существовать. Впервые в истории люди, лишенные Отечества, начали строить его на чужой территории, сохранив себя как национальное целое. По словам очевидцев "русское национальное чудо совершилось... в несколько месяцев, при самых неблагоприятных условиях, остатки армии генерала Врангеля создали крепкий центр русской государственности на чужбине, блестяще дисциплинированную и одухотворенную армию...". (подробнее см. в www.telegrafua.com/208/history/2149)

В 1924 году генерал Врангель образовал Русский Общевоинский Союз (РОВС), который связал в одну организацию всю русскую военную эмиграцию. Кутепов переехал в Париж и возглавил работу по засылке добровольцев для подпольно-диверсионной деятельности в "красной" России. Но здесь его ждал провал. На "невидимом фронте" ГПУ оказалось хитрее и сильнее. РОВС был опутан сетью большевистских агентов, которые фактически им манипулировали (операции "Трест", "Синдикат-2"). На самого Кутепова готовили покушение. 26 января 1930 года он был похищен в Париже агентами советской разведки. По одним версиям он скончался "от сердечного приступа" на советском корабле по пути из Марселя в Новороссийск, по другим умер еще в Париже, вступив в борьбу с похитителями.

На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа находится символическая (пустая) могила генерала Кутепова, а где он в действительности погребен, до сих пор неизвестно. Могила входит в Галлиполийский мемориал. Это не братское захоронение - организация бывших военных выкупила участок, где установили общий памятник героям Белого движения, а вокруг него под однотипными надгробиями захоронены офицеры, служившие в разных частях, иногда также и их родственники. Таких мемориалов на кладбище несколько.

У символической могилы Кутепова на галлиполийском участке.


Литературная биография генерала Кутепова

Галлиполийский обелиск

В 1920 году почти 150 тысяч россиян на 126 кораблях покинули пределы своей Родины. Большинство из них составляли воины Русской Армии генерала П.Н.Врангеля. Им разрешили сойти на турецкий берег. Самый многочисленный 1-й армейский корпус разместился в районе городка Галлиполи. Армия оказалась в очень тяжелом положении, разместившись в старых, полуразрушенных бараках и даже просто палатках, которые должны были служить убежищем в зимнюю пору. Начались массовые заболевания, смерти… Русских изгнанников начали хоронить на месте старого армянского кладбища, где, по преданию, хоронили пленных запорожских казаков и русских солдат Крымской войны. Здесь и образовалось Русское военное кладбище.

Галлиполийцы решили увековечить память своих соотечественников, умерших на чужбине. Для сооружения памятника по приказу генерала Кутепова каждый должен был принести хотя бы один камень. И потекла «бесконечная вереница людей, согнувшихся под своей добровольной ношей, в том числе седых стариков и малых детей, с тихими и серьезными лицами приходивших на кладбище», — вспоминал подпоручик Николай Акатьев, автор проекта. Было принесено 24 тысячи камней. Памятник был освящен 16 июля 1921 года, он напоминал одновременно и древний курган, и шапку Мономаха, увенчанную крестом. На мраморной доске под двуглавым орлом было написано: «Упокой, Господи, души усопших. 1-й Корпус Русской Армии своим братьям-воинам, в борьбе за честь родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920-21 годах и в 1854-55 г.г., и памяти своих предков-запорожцев, умерших в турецком плену».

Памятник в Галлиполи, фотография 1921 года.


Перед тем как русские войска покинули Галлиполи, генерал Кутепов передал памятник на «русском кладбище» в ведение местных властей. Памятник простоял до 1949 года, когда он был серьезно поврежден во время землетрясения. Длительное время монумент оставался в полуразрушенном состоянии, а затем был окончательно демонтирован.

В сороковую годовщину создания Галлиполийского обелиска в Сент-Женевьев-де-Буа возвели его уменьшенную копию как дань памяти всем участникам Белого движения. Деньги на это были собраны в эмигрантских кругах, а проект памятника и всего мемориала создан супругами Бенуа. На мраморной доске под двуглавым орлом сделана новая надпись: «Памяти наших вождей и соратников». По цоколю памятника расположены посвящения генералу Корнилову и всем воинам корниловских частей, адмиралу Колчаку и российским морякам, генералу Маркову и марковцам, казакам, генералу Дроздовскому и дроздовцам, генералу Деникину и первым добровольцам, генералу Алексееву и алексеевцам, генералу Врангелю и чинам конницы и конной артиллерии. Ни один из вождей Белого движения, чье имя высечено на памятнике, не нашел здесь своего последнего приюта. Большинство приняло смерть в России и осталось там без могил и крестов.

Галлиполийский обелиск в Сент-Женевьев-де-Буа


Источники:
Русский курган в Дарданеллах
Белая гвардия. Последний приют

Личинко Максим Николаевич, 28-4-1893 – 2-3-1960, поручик Алексеевского пехотного полка.
Личинко (ур. Дехтярева) Наталия Ивановна, 11-8-1896 – 9-5-1965, сестра милосердия, супруга М.Н.Личинко
Брикар (Личинко) Ольга Максимовна, 15-10-1918 – 15-1-2000, дочь М.Н. и Н.И.Личинко

Газданов Гайто Иванович, 6-12-1903 – 5-12-1971, писатель


Гайто Газданов родился в Петербурге, в семье лесничего. С профессией отца были связаны многочисленные переезды. Первые четыре года жизни будущего писателя прошли в Санкт-Петербурге, затем семья жила в Сибири, на Украине. В 1919 году, в неполные 16 лет, Газданов присоединяется к Добровольческому движению, чтобы «узнать что такое война». Вместе с отступающей белой армией он оказывается в Крыму, затем в Константинополе, где был написан его первый рассказ («Гостиница грядущего», 1922).

В 1923 году переезжает в Париж, где ему предстоит прожить большую часть своей жизни. Работает грузчиком, мойщиком паровозов, рабочим на заводе "Ситроен". Несмотря на всю тяжесть эмигрантской жизни, умудряется окончить историко-филологический факультет Сорбонны. В 1929 году выходит его первый роман "Вечер у Клэр", сразу принесший автору признание. В 1932 году писатель и критик Михаил Осоргин вводит Газданова в масонскую ложу «Северная звезда», в которой Газданов занимал ряд должностей, а в 1961 стал её Мастером. Несмотря на высокую литературную репутацию (критика признаёт его самым талантливым, наряду с В.Набоковым, писателем молодого поколения, он регулярно печатается в «Современных записках» - самом авторитетном журнале эмиграции, а роман «Призрак Александра Вольфа» (1945-48) был, сразу по выходе, переведён на основные европейские языки), Газданов долгие годы был вынужден работать ночным таксистом. Многолетнее знакомство с парижским дном нашло своё отражение в романе «Ночные дороги» (1941).

В годы войны Газданов остаётся в оккупированном Париже. Он принимает участие в движении Сопротивления, редактирует подпольный журнал. С 1953 и до конца жизни Газданов работает журналистом и редактором на радио "Свобода", где ведёт передачи, посвящённые русской литературе.

По материалам из Википедии
Еще о Газданове: www.hrono.info/proekty/gazdanov

Генерозов Борис Владимирович, 1890-1968, поручик.


Б.В. Генерозов окончил Лесной институт в С.-Петербурге, затем Константиновское военное училище. Участник первой мировой войны. В гражданскую войну поручик Марковской артбригады. Галлиполиец.
Под табличкой на кресте помещена эмблема корниловцев - нарукавный знак принадлежности к Корниловскому ударному полку. Приказом генерала от инфантерии Л.Г.Корнилова 19 мая 1917 года из числа добровольцев был создан 1-й Ударный отряд, который 1 августа 1917 года преобразовали в полк. Нарукавный знак был из ткани голубого цвета, а у артиллеристов – черным.

Вот как пишет Б.Акунин о французских кладбищенских кошках: "Находясь на Пер-Лашез, веришь <в потустороннее>. Особенно, когда меж могильных плит проскользнет тощая пер-лашезская кошка, которых здесь, согласно путеводителю, проживает около сотни. Они бесшумны, стремительны и не вступают с людьми ни в какое общение. Может быть, только со служителями, которые их кормят? Или они сами кормятся, жрут каких-нибудь там воробьев? Кошки, в отличие от собак, существа из ночного, зазеркального мира. На кладбище им самое место."

В Сент-Женевьев-де-Буа кошка была ласковая, общительная, СВОЯ... Чья-то неупокоенная душа?

Смирнов Михаил Николаевич, 5.08.1861 - 18.04.1933, генерал-лейтенант
Смирнова Ольга Николаевна, 1873 – 8-12-1935, вдова генерал-лейтенанта М.Н.Смирнова.


М.Н. Смирнов происходит из известной казачьей дворянской фамилии Войска Донского. Служил в лейб-гвардии Атаманского дивизиона. В 1901 году полковник, а с 1911 – генерал-майор.До 1917 года был окружным атаманом Черкасского округа Войска Донского. После оставления казаками Новочеркасска в феврале 1918 года Смирнов остался в городе и был арестован большевиками. Содержался в тюрьме, потом был приговорен к расстрелу. Освобожден в апреле 1918 года восставшими казаками станицы Кривянской, которые выбили большевиков из Новочеркасска. После этого М.Н.Смирнов вступил в ряды Донской армии. В сентябре 1918 года произведен в генерал-лейтенанты. Занимал должности начальника военной милиции Войска Донского и председателя комиссии по борьбе с большевизмом.
Умер в Русском доме в Сент-Женевьев де-Буа.

Одна из дорожек Сент-Женевьев-де-Буа

Дмитрий Сергеевич Мережковский, 2-8-1866 – 9-12-1941, писатель, философ
Зинаида Николаевна Гиппиус-Мережковская, 8-11-1869 – 9-9-1945, поэтесса, критик


История литературы и мысли не знает, пожалуй, второго такого случая, когда два человека составляли в такой степени одно. И Мережковский, и жена его, Зинаида Гиппиус, признавались, что они не знают, где кончаются его мысли, где начинаются ее. Они жили вместе, как пишет она в своих мемуарах, 52 года, не разлучившись ни на один день. И поэтому его сочинения и ее – это, пожалуй, тоже что-то единое. Современники утверждали, что семейный союз Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского был в первую очередь союзом духовным, и никогда не был по-настоящему супружеским. Телесную сторону брака отрицали оба. При этом у обоих случались увлечения, влюбленности, но они лишь укрепляли семью. Зинаиде Николаевне нравилось очаровывать мужчин и нравилось быть очарованной. Но никогда дело не шло дальше поцелуев, для нее самым важным всегда было равенство и союз душ – но не тел.

Зинаида Гиппиус была известным критиком. Обычно она писала под мужскими псевдонимами, но все знали, кто скрывается за этими масками. Проницательная, дерзкая, в иронически-афористичном тоне Гиппиус писала обо всем, что заслуживало хоть малейшего внимания. Ее острого языка боялись, ее многие ненавидели, но к мнению прислушивались все. Стихи, которые она всегда подписывала своим именем, были написаны в основном от мужского лица. В этом была и доля эпатажа, и проявление ее действительно в чем-то мужской натуры (недаром говорили, что в их семье Гиппиус – муж, а Мережковский – жена; она оплодотворяет его, а он вынашивает ее идеи), и игра. Зинаида Николаевна была непоколебимо уверена в собственной исключительности и значимости, и всячески пыталась это подчеркнуть. Она позволяла себе все, что запрещалось остальным, носила мужские наряды – они эффектно подчеркивали ее бесспорную женственность.

Портрет Зинаиды Гиппиус работы Л.Бакста


В 1901 году чета Мережковских была инициаторами знаменитых Религиозно-философских собраний, ставших местом встречи светской интеллигенции и духовенства. Темы собраний - роль христианства в обществе, задачи христианства, религия и культура, возможность дальнейшей эволюции христианства и т.п. - определили направление религиозных исканий в начале века. По определению самого Мережковского, речь шла о «единстве двух бездн» - «бездны духа» и «бездны плоти»: плоть так же священна, как и дух. В своей исторической трилогии «Христос и Антихрист» Мережковский пытался обосновать именно эту идею, показывая, что в истории человеческой культуры уже предпринимались попытки синтеза «земной» и «небесной» правд, но они не были удачными в силу незрелости человеческого общества. Мережковский писал трилогию десять лет. Это было изложение его мировоззренческого кредо в беллетристической форме исторических романов.

Октябрьская революция вызвала яростный протест Мережковских, и при первой возможности они покинули Россию. В конце 1920 года они переехали в Париж, где и прожили до самой своей смерти. В их квартире каждое воскресенье (вплоть до 1940 года) собирался литературно-философский кружок «Зеленая лампа» (первое заседание состоялось 5 февраля 1927 года), благодаря которому вокруг Мережковских появилось много одаренной молодежи.

В 30-х годах Мережковский изучал идеи фашизма как антагонизма коммунизму. Он был готов сотрудничать с любым, кто мог реально противостоять большевикам. Правда, взгляды Гиппиус и Мережковского здесь, может быть, впервые разошлись. Если для Гиппиус Гитлер всегда был «идиотом с мышь под носом», то Мережковский считал его удачным «орудием» в борьбе против большевизма, против «Царства Антихриста». Именно так надо объяснять тот факт, что незадолго до своей смерти, летом 1941 года, Мережковский произнес скандально известную речь, в которой говорил о «подвиге, взятом на себя Германией в Святом Крестовом походе против большевизма». Гиппиус, узнав об этом радиовыступлении, была не только расстроена, но даже напугана, - первой ее реакцией стали слова: «это конец». Она не ошиблась, - отношение к ним со стороны эмиграции резко изменилось в худшую сторону, их подвергли настоящему остракизму.

Между тем, самой речи мало кто слышал или читал. Объективно, прогитлеровскими в ней были лишь процитированные выше слова, весь же остальной текст выступления был посвящен критике большевизма, заканчивалась же речь пламенными стихами Гиппиус о России:

Она не погибнет - знайте!
Она не погибнет, Россия,
Они всколосятся - верьте!
Поля ее золотые!
И мы не погибнем - верьте.
Но что нам наше спасенье?
Россия спасется - знайте!
И близко ее воскресенье!

Дело было лишь в том, что фигура Гитлера, в отличие, скажем, от Муссолини, была абсолютно неприемлема для русской эмиграции из-за его нападения на СССР: эмиграция была поставлена в ситуацию жесткого выбора - Гитлер или Сталин. Мережковский выбрал Гитлера, большинство (среди которого были и Бердяев, и Деникин) выбрало Сталина, надеясь, что угроза национальной независимости изменит характер советской политики.

До конца дней тема России была центральной в жизни Мережковского. Н. Берберова описывает сцену его типичного разговора c женой:

- Зина, что тебе дороже: Россия без свободы или свобода без России?
Она думала минуту.
- Свобода без России, -отвечала она, - и потому я здесь, а не там.
- Я тоже здесь, а не там, потому что Россия без свободы для меня невозможна. Но... - и он задумывался, ни на кого не глядя, - на что мне, собственно, нужна свобода, если нет России? Что мне без России делать с этой свободой?"

Мережковский оставил после себя более 20 томов произведений: стихи, поэмы, переводы со всех европейских языков, переводы античных трагиков; новеллы в духе Возрождения, исторические романы, философские эссе. Многое было переведено на другие европейские языки, было выдвижение на Нобелевскую премию, была роль одного из «духовных отцов» русского религиозного Ренессанса начала века, зачинателя символизма в русской литературе.
Понимание величины его фигуры пришло с годами. Тогда же, в 1941-м, на похоронах Мережковского присутствовало лишь несколько человек, а могильный памятник, показанный на фотографии выше, был поставлен на деньги французских издателей. На его обратной стороне есть надпись: "Этот памятник воздвигнут стараниями французских издателей произведениям великого русского писателя Дмитрия Мережковского". От французов потребовалось большое мужество, чтобы написать такое в тот момент, когда их страна была оккупирована немцами.

Зинаида Гиппиус пережила мужа на 4 года. В разгар войны видимо было не до надгробий, и ее плита, совсем скромная, даже не закреплена на захоронении: иногда она лежит, а иногда стоит прислоненной к поребрику могилы мужа…



Использованные источники:
О.Волкогонова. Религиозный анархизм Д.Мережковского
В.Вульф. Декадентская мадонна

Просто NATALIA (фото Михаила Заграничного)

Иванов Константин Васильевич, 3-6-1894 – 15-2-1977, полковник лейб-гвардии.


К.В. Иванов - офицер лейб-гвардии Преображенского полка, участник Первой мировой и Гражданской войн. С лета 1919 года в Вооруженных силах Юга России. Командир офицерской роты, затем офицерского батальона в Корниловском ударном полку, полковник Добровольческой армии. Галлиполиец. В эмиграции командир батальона Корниловского военного училища. Во Франции – началник НОРР (Национальной организации русских разведчиков ) – эмигрантской детско-юношеской патриотической организации, альтернативной скаутам.

Надгробие К.В.Иванова привлекло мое внимание, во-первых, своей фамилией – самой, наверное, русской из всех русских, а во-вторых - образом Спаса Нерукотворного выполненным в виде эмалевого медальона. Подобных медальонов с репродукциями православных символов довольно много на надгробиях Сент-Женевьев-де-Буа, хотя здесь можно увидеть и традиционные для православных погребений иконки, которые чаще встречаются в России.

Алеша Димитриевич, 24-04-1913 – 21-01-1986, цыганский артист, певец, музыкант


Валя Димитриевич, 11-5-1905 – 20-10-1983, цыганская певица


Могилы Алеши и Вали находятся в разных концах кладбища, но они – одна семья и практически всю жизнь выступали на сцене вместе.

Дмитриевичи эмигрировали из России в 1919-м. О первом появлении семейства в Париже вспоминает Вертинский: "Табор Димитриевичей попал во Францию из Испании. Приехали они в огромном фургоне, оборудованном по последнему слову техники, с автомобильной тягой. Фургон они получили от директора какого-то бродячего цирка в счет уплаты долга, так как цирк прогорел, и директор чуть ли не целый год не платил им жалованья. Их было человек тридцать. Отец, глава всей семьи, человек лет шестидесяти, старый лудильщик самоваров, был, так сказать, монархом. Все деньги, зарабатываемые семьей, забирал он. Семья состояла из четырех его сыновей с женами и детьми и четырех молодых дочек. Попали они вначале в "Эрмитаж", где я работал. Сразу почувствовав во мне "цыганофила", Димитриевичи очень подружились со мной. Из "Эрмитажа" они попали на Монпарнас, где и утвердились окончательно в кабачке "Золотая рыбка". Речь здесь идет о конце 20-х начале 30х годов. В те годы Алеша много выступал, но еще не как певец. Он был незаурядным танцором и акробатом, его не раз приглашали в цирковые труппы, а его коронным номером было двойное сальто.

Во время немецкой оккупации случилась новая эмиграция. Теперь путь лежал в Южную Америку. Ансамбль Димитриевичей выступает на подмостках театров Бразилии, Аргентины, Боливии и Парагвая, Спустя пять лет Алеша отделяется от семьи, он меняет профессии, много путешествует, танцует в знаменитом кабаре "Табарис" в Буэнос-Айресе. В 1960 году умер его отец, сестра Маруся и брат Иван. В эти дни из Парижа пришла весть от сестры Вали, она страдала от одиночества и звала Алешу к себе. Он приехал в Париж в 1961 году и вскоре начал петь. Ему было около пятидесяти. Редкий случай - рождение певца в таком возрасте. Но Алеша объяснял это просто. "Пение это дар". Дар, который в нем проснулся поздно, но развивался стремительно и ярко.

Из статьи А. Вереина: В Париже "Димитриевичи выступали в ресторанах, но их творчество ни в коем случае не было кабацким. Им создавали прекрасные условия, соответствующее у них было освещение, внимательные, очарованные слушатели, застывшие в благоговейном почтении, и никто в момент исполнения романсов не подавал еды на стол, и никто не жевал… Поэтому Димитриевичи никогда не были ресторанными, кабацкими певцами в привычном (и дурном) для нас смысле. Только неискушенный и малоподготовленный слушатель может усмотреть в их творчестве нечто пошлое и недостойное. На самом же деле искусство Димитриевичей отличалось удивительной чистотой и искренностью. Искренность была вообще их отличительной чертой.

Жили Димитриевичи жизнью семейной, клановой, прививали своим детям какие-то свои артистические цыганские ценности. Я помню, как покоренный пением очень красивой дочки Вали - Терезы, уже сильно "офранцуженной", даже по-русски говорившей с акцентом, богатый англичанин передал ей очень значительную купюру, и она таким царственным жестом передала эту бумажку в оркестр... Это вызвало, конечно, уже совершеннейший экстаз, это такой петербургско-цыганский жест, который воспет у Блока, но который, я думаю, не многие видели на Западе и в России..."

Почти до самой кончины Алеша и Валя пели в "Распутине". У Алеши было огромное количество друзей, среди которых были Михаил Шемякин и Жозеф Кессель, Марина Влади и Владимир Высоцкий, Юл Бриннер и Омар Шериф. Алеша и Владимир Высоцкий хотели записать совместную пластинку, но этому помешала смерть Высоцкого...
Существут несколько дисков с записями выступлений Вали и Алеши Димитриевичей, как вместе, так и по-отдельности. Некоторые их песни можно найти в сети.

"Москва златоглавая" в исполнении Димитриевичей
Еще о Димитриевичах: А.Вереин. Когда-то в Париже

Жуковский Николай Васильевич, 25-12-1881 – 21-7-1964, капитан дальнего плавания Черноморского флота, поручик по Адмиралтейству
Жуковская В.И., 1876 - 1969


Развевающийся Андреевский флаг - нагрудный знак моряков Российского Императорского флота, оказавшихся в эмиграции. Этот знак можно увидеть на могилах многих моряков, похороненных на кладбище.

Мемориал русских авиаторов. Пропеллер – традиционный символ на могиле летчиков. В верхней части – погонная эмблема авиационных частей России времен Первой мировой войны.


Этот скромный памятник - центральная плита на линии из пяти могил, где рядом похоронены русские авиаторы, окончившие свою жизнь во Франции, всего около двадцати человек. Остановимся лишь на трех судьбах.

Поляков-Байдаров Владимир Васильевич, 19-01-1890 – 4-4-1952. Летчик-доброволец, попал во Францию еще в Первую мировую войну с русским экспедиционным корпусом. Впоследствии - летчик Иностранного легиона Франции. После войны пел в Русской опере, был известным исполнителем романсов. Поляков-Байдаров был страстным шахматистом, любил шахматы, видя в них отражение тактических и стратегических планов противоборствующих сторон. Во время Второй мировой войны воевал в армии генерала де Голля против фашистов, а в часы затишья играл в шахматы, пытаясь сбросить напряжение.

Жена Полякова-Байдарова, Милица, была балериной. В семье было четыре дочери, три из которых стали стали актрисами, а четвертая - режиссером. Однажды сестры Поляковы целый сезон играли вместе в спектакле по пьесе Чехова "Три сестры". В театре Татьяна выступала под псевдонимом Одиль Версуа, Милица как Элен Валье, а младшая, Марина, стала известной как Марина Влади. Для русских людей она, конечно, не просто актриса, но жена Владимира Высоцкого.

Никольский Сергей Николаевич, 1885 – 20-8-1963. Капитан гвардии, один из первых русских военных летчиков, автор фронтовых мемуаров "На воздушном корабле. Из дневника войны 1914-17 гг.".

С.Н.Никольский окончил Гатчинскую авиационную школу в 1914 году и был назначен помощником командира Воздушного Корабля "Илья Муромец". В 1916 году стал командиром судна, а в июне 1917 года - командиром 1-го Боевого отряда воздушных кораблей. Был трижды ранен, после тяжёлого ранения вернулся в эскадру и избран в Совет солдатских и рабочих депутатов Винницы. Пытался организовать эвакуацию эскадры, но из-за отсутствия транспорта приказал сжечь оставшиеся самолеты, чтобы они не достались немцам. 5 апреля 1918 года С.Н. Никольской демобилизовался и вернулся в Крым. Во время Гражданской войны выполнял обязанности коменданта Ялтинского порта.

После падения Крыма эвакуировался в Константинополь, затем в Афины. В 1923 году поселился на юге Франции, где работал шофёром. Во время Второй мировой войны, полностью потеряв зрение, переехал с семьей в Париж.

Нижевский Роберт Львович, 2-5-1885 – 17-1-1968. Полковник, военный летчик.

Поляк по национальности, сын генерала русской армии, брат известного военного воздухоплавателя, участник русско-японской войны. После окончания Офицерской Воздухоплавательной школы летал на воздушных шарах и дирижаблях. Командир первого русского дирижабля. Разочаровавшись в аппаратах легче воздуха, в 1915 году перешел служить в Эскадру Воздушных Кораблей "Илья Муромец" И. Сикорского и вскоре стал командиром одного из лучших экипажей — 9-го. Командовал отрядом в Эскадре. Кавалер Георгиевского оружия. Воевал в белой авиации и эмигрировал после падения Крыма. Был лидером русской авиационной эмиграции во Франции, почетным председателем Союза Авиаторов. Памятник русским авиаторам создан его усилиями.

Мемориал авиаторов (фото Г.Кобахидзе)


Еще об авиаторах, похороненных в Сент-Женевьев-де-Буа: Е.В.Руднев, В.А.Лебедев, Д.П.Рябушинский.

Соколова (ур. Палькевичь) Нина Александровна, ? - 3-10-1959
Сестра милосердия. Георгиевский кавалер.

Панин Дмитрий Михайлович, 11-2-1911 – 18-11-1987, ученый, философ.


Дмитрий Панин происходил из дворянского рода, и это сделало его изгоем в родной стране. Чтобы получить возможность учиться в институте, он поступил рабочим на цементный завод. Потом была аспирантура, но защитить диссертацию ему не дали: вместо этого последовали донос, допросы, тюрьма и лагерь. После пяти лет заключения ему добавляют еще десять за "организацию вооруженного восстания". Затем "вечное поселение", работа в Марфинской "шарашке", где он оказывается вместе с А.Солженициным. В романе Солженицина "В круге первом" Панин выведен как Дмитрий Сологдин..
В 1956 последовала реабилитация, Панин вернулся в Москву и работал главным конструктором проекта в одном из НИИ до выхода на пенсию. Он активно участвовал в правозащитной деятельности, был в постоянных научных, философских и религиозных исканиях. Пытался перейти в католичество, но, разочаровавшись, снова вернулся в православие. В 1972 году эмигрировал во Францию, где продолжал свою работу, выступал с лекциями, писал статьи, философские труды. О свой судьбе Панин написал автобиографическую книгу “Лубянка - Экибастуз”, которая в 1973 году была издана на Западе, а в 1990 году и в России. В воспоминаниях современников Панин предстает человек с настоящим русским характером, мужественным, благородным, добрым, полным наивной отваги, надежным в дружбе и… чуточку чудаком.

В этой же могиле похоронены о.Василий Коношенко и Л.В.Овтрахт. Вот как выглядит их общее надгробье:


Коношенко Василий Трофимович, 1-1-1892 – 4-9-1973, протодиакон храма Знамения Божьей Матери. Отец Василий родился в Полтаве. Окончил Ташкентскую фельдшерскую школу. После революции – в эмиграции во Франции. После окончания Второй мировой войны служил в храме Знамения Божией Матери на бульваре Экзельман в Париже.

Овтрахт (ур. фон Ольдерогге) Людмила Викторовна, ?-1901 – 17-7-1977.
Активная участница Русского студенческого христианского движения (РСХД). С движением было тесно связано парижское издательство YMCA-Press, выпустившее немало книг, сыгравших значительную роль в духовном становлении Русского зарубежья и современной России. Помню, в советские времена даже заходить в парижский книжный магазин YMCA-Press на улице Монтань-Сент-Женевьев нашим людям "категорически не рекомендовалось".

Еще по теме:
Документальный фильм о Дмитрии Панине
О парижской ИМКЕ

Париж - С.-Петербург
© Николай Горский, 2009

Перейти ко второй части